Переступив через порог главного корпуса, юноша вошел в здание. Здесь было необычайно тихо, в особенности для такого постоянно людного места, как это. Возможно, это из-за погоды. Тяжелые свинцовые облака еще со вчерашнего утра покрывали небо то и дело грозя пролиться дождем. В такую погоду не особо хотелось куда-то идти и жители "фабрики" незримо разбились на три неравные группы. Большинство учеников и работников пансионата сидели по своим комнатам и страдали, кто чем мог. К тому же, сегодня был выходной, так что остальная часть людей, в это время, должна была развлекаться в безымянном городе. Третья же группа обитателей "Кукольного театра" (на данный момент самая маленькая) была увлечена всякими важными и неотложными делами. Поляк, в кое-то веки, тоже был одним из этих людей. Он даже был несколько рад, что не тратит сейчас все свое время на тусы с друзьями, а занимается весьма полезным делом. Все же, ничегонеделаньем Стефан страдал, не много не мало, все последние два года своей жизни, ибо ни на что больше был не годен. В конце концов, еще пару месяцев назад все его дела сводились к "пройти обследование", "выпить таблеток", "поспать", "поесть", "еще поспать",  "получить вакцину", "узнать результаты очередных анализов", "после этого понять, что все, как и прежде, очень плохо и заснуть под звук несбыточных мечтаний в собственной голове". Хотя, как оказалось, не таких уж и несбыточных.
"Стефан, ты не поверишь, что произошло!" Раздался в голове кукловода отголосок фразы, казалось бы, так давно прозвучавшей из уст работницы пансионата. На самом деле, с тех пор прошло не так уж и много времени, дня два от силы. Хотя, Стефу ли рассуждать об этом? После того, что последовало за этими словами, парень потерял все: контроль над собой, сон, способность соображать, и ориентироваться в пространстве и времени. Да я до сих пор в это, мать вашу, поверить не могу. Вообще, новость была приятная. Должна была быть приятная. И ничего удивительного, что все, кто сообщал юноше об этом, говорили с такой восторженной интонацией, будто разгадали секрет бытия или же открыли новую обитаемую планету. Ну да, для поляка нашлась природная пара. Офигеть теперь.
Нет-нет, это не сарказм, это действительно "офигеть". Именно это первым делом и сделал Стефан, когда данная информация только дошла до него. И... Что бы это значило? То есть, больше никаких чипов? Никаких убийственных тренировок по синхронизации не природных пар, никакого принуждения? Так что ли? Или нет? Мозг Стефа, если честно, до сих пор не мог толком понять и принять все это. И как это будет? И что? И зачем? И почему? Список вопросов можно было продолжать вечно, одни вытекали из других, их количество росло с постепенно увеличивающейся скоростью, притом быстрота нахождения на них ответов неумолимо уменьшалась.
Благо, что пару месяцев назад парень дал себе слово - больше никакого страха перед куклами, ни за что и никогда. А то если бы родная пара объявилась, например, год назад, то все это могло бы закончиться весьма плачевно для обоих. Хотя бы за это стоит благодарить небеса. Но, все же, сказать, что юноша не нервничал - значит сильно соврать. Весь вчерашний день поляк провел в скитаниях по своей комнате, уже немного придя в себя после известия, но все еще довольно сильно паникуя. Что говорить, что делать, а кто он, а как он, а что если Стефан ему не понравится, а что если он снова налажает и не сможет даже слова сказать своей природной паре? Что тогда? Или сможет? Все же, Стеф слышал, что настоящие узы куда крепче тех воссозданных копий и потому все должно пройти гладко. Друзья-кукловоды много раз рассказывали ему о своей первой встрече с парой. Мол, это нечто незабываемое и неописуемое. Парень мог лишь кивать головой, вспоминая, насколько жутким было вживление и вынимание чертовых чипов. Ну да, это было неописуемо больно. Только радостные рассказы знакомых отражали совсем не это. Хотя, признаться честно, несмотря на весь этот негатив, юноша им верил. Слишком счастливыми выглядели эти ребята. Стеф даже завидовал, думая, что ему такого никогда уже не светит.
А теперь, вуаля, вот оно. Чудо. Счастье ли, горе ли, черт его разберет. Поляк даже не мог толком понять, что он чувствует по этому поводу. Уж слишком он был возбужден. Стефан и так всегда дико волновался во время общения с куклами, даже чужими, а тут вон оно как, "красная нить судьбы" и все такое.
Эти нехорошие люди даже не удосужились сказать Стефу о том, какой он, этот человек. Сильный ли он, умный ли он, добрый ли он, хороший ли он, живучий ли он... Единственное, что знал парень, это то, что "он", что он немного младше, и что родимые пятна у них совпадают. Все, остального ему, как кукловоду, знать, видимо, не полагалось. Сейчас же все происходило, как и обещали: "Через два дня все узнаешь. Он обживется, и мы устроим вам встречу". Они, видимо, хотели, чтобы юноша окончательно сошел с ума.
Ну, Стефан, как минимум, был близок к этому. Всю позапрошлую и прошлую ночь он вообще не спал, что увеличивало риск очередного припадка, да и внешне Стеф после всего этого тоже выглядел не "ахти". Весь бледный, помятый, с едва заметно дрожащими руками. Он никогда не думал, что что-то будет волновать его настолько, аж до дрожи. Но, если честно, парень очень-очень хотел, чтобы все прошло гладко. Все же, если что-то пойдет не так, то их могут распихать по не природным парам, а тогда его кукле придется перенести "ту самую" процедуру. Юноша, не понаслышке зная, что это такое, совсем такого не хотел. Даже еще не зная того человека, поляк уже желал уберечь его от всего, что могло ждать обитателя "Кукольного театра" без нормальной пары. А ведь все это могло произойти потому, что кукловод опять будет слишком сильно нервничать. Такое уже бывало, и не раз, но в данной ситуации Стефан никак не мог позволить эмоциям взять над собой верх. Все же, сейчас все было совсем иначе. В нем оживало какое-то необъяснимое чувство собственности. Ведь получается, что это именно его пара. И ничья другая. То есть, если раньше Стеф нес ответственность за сохранность кого-то чужого, то, на этот раз, за кого-то, кто зависит полностью от него. Это волновало еще больше. Пусть за годы обитания здесь парень уже и привык к чувству определенного долга перед куклой, которую он подпитывает энергией, но на данный момент неординарность ситуации действительно пугала.
Юноша резко мотнул головой и приложил руку ко лбу. Может, стоит просто перестать обо всем этом думать? Пустить на самотек, как он умел? С самого утра поляк был сам не свой, и это очень не нравилось ему самому. К тому же, в глубине своего сознания Стефан знал, что все эти мысли бесполезны. Во-первых, у него слишком мало информации, а, во-вторых, размышления - это не то, чем Стеф может заниматься хоть сколько-нибудь успешно. Но, тем не менее, отвлечение на разного рода детали того, что должно будет случиться уже буквально через пару минут, помогало парню держать себя в руках и не поддаваться панике. Все же, давать страхам волю в такой ответственной ситуации совсем не хотелось. Самоконтроль, да? Хех.
А вообще, в основе своей, ко всему этому юношу подгонял привычный лозунг, известный всей фабрике как банальное "круто!". Природная пара это же просто "вау", даже лучше, чем просто можно придумать. Наблюдая за другими ребятами, Стефан уже успел убедиться, что в этом есть что-то, по меньшей мере, необычное. По крайней мере, то, что он еще никогда не испытывал. А если что-то еще не испытывалось, то что с ним нужно сделать? Правильно, испытать!
Сделав свой настрой немного радужнее, тем самым начав уже больше походить на себя самого, Стеф глубоко вздохнул. Как говориться, будь что будет, поляк все равно никак не может на это повлиять. Пока что. А сейчас главное - быть спокойным настолько, насколько это позволит психологическое состояние.
Тем временем, впереди показалась дверь, которая вела из коридора в нужную гостиную. Подойдя к ней, парень, быстро проведя рукой по крашеным волосам, положил ладонь на дверную ручку. Чувство тревоги не оставляло его, но неизвестность манила, заставляя Стефана забывать про все остальное и двигаться вперед, ей на встречу, не думая больше ни о чем. Легко улыбнувшись, Стеф надавил на позолоченную ручку и толкнул заветную дверь.

Все это смутно напоминало Стефану "тот самый" день, два с половиной года назад. Он, еще пятнадцатилетнее дитё, был притащен насильно в этот пансионат, и, после довольно тяжело давшегося смирения с реальностью, оказался представлен собственной кукле. Талант. Ага, смешно. Чем только одно это слово обернулось для тогда еще совсем ничего не понимавшего подростка, которому дали шанс на нормальную жизнь. Нормальную. Ага, тоже очень смешно. Разве то, что с ним стало, можно назвать нормальным? И то, что он сделал, тоже? Глупое, бесполезное существо. Единственное, что несколько облегчало чувство вины, но, при этом, обостряло чувство одиночества, было то, что семья его о нем уже точно ничего не помнит. Да и там, в этой большой деревне, никто о нем не помнит. По крайней мере, местные работники так говорили. "Все, кого привезли сюда насильно, навсегда стираются из памяти людей обычного мира". Наверное, это можно было расценивать, как наказание за сопротивление. И, черт возьми, довольно жестокое такое наказание. Парень вздохнул. Наверное, это не совсем то, о чем я должен сейчас думать, размышлял он, вспоминая, что врачи советовали ему вообще не возвращаться к воспоминаниям хотя бы на этот день. Проще сказать, чем сделать. Если бы не его характер, для поляка единственной вещью в жизни остались бы только эти самые не слишком приятные, и, одновременно, такие теплые воспоминания.
Открыв дверь, Стефан вошел в комнату и сразу же почувствовал слабый запах сигаретного дыма. На "фабрике" курение в общественных не было особой новостью, так что, не придав этому особого значения, он медленно оглядел комнату, силясь собраться с последними мыслями. Не прошло и секунды, как его взгляд наткнулся на единственного, помимо него, человека в гостиной. Долго думать не пришлось - с девяноста девяти процентной вероятностью это была его новая пара. Великолепно.
Не успел Стефан произнести это про себя, как его внезапно охватил ступор. Это чувство было лучше многих других знакомо парню. Он боялся. Снова, как и всегда. До паники, конечно, не дотягивало, но оттенок ужаса, появившийся в зеленых глазах поляка, ясно давал понять, что окончательно "болезнь" покидать его совсем не собиралась. Перед взором снова замелькали картины произошедшего тогда, казалось бы, так давно, и, одновременно, совсем недавно. Перед глазами ясно предстала картина собственного истощенного донельзя тела и безумный, но едва заметный из-за слабости блеск в глазах. Талант...
Резко придя в себя, Стеф мотнул головой, и, быстро заведя за спину правую руку, сжал ее так, что ногти впились в кожу, выпустив наружу несколько капель крови. Это был самый верный способ привести себя в чувство, не принимая таблеток. Успокойся, твердо сказал себе Стефан, Возьми себя в руки. Ты обещал.
Тем временем, парень, не так давно стоявший у окна, успел уже вдоволь насмотреться на поляка, и, подойдя к тому, представился и протянул руку. Ну же, ответь что-нибудь, подгонял себя Стеф, едва не прослушавший то, что говорил ему Элрик.
- Да, судя по всему, он самый, - стараясь разговаривать в своей обычной манере кивнул юноша, также протягивая руку, но отвечая на рукопожатие с небольшой задержкой, - Стефан Ястржембски, miło cię poznać, - сказал он, окончательно от волнения забыв, что польский в этом мире понимают отнюдь не все, даже простое "приятно познакомиться".
У него кружилась голова. Недосып, как и ожидалось, тоже играл свою весьма немаленькую роль. Все это реально мешало Стефу нормально контактировать со своим окружением, что еще больше волновало его, отчего создавался замкнутый круг постепенно нарастающей тревоги. Оно раздражало, но, не смотря на это, поляк был не в состоянии что-либо с этим поделать. А, по-хорошему, надо было. В конце концов, дальнейшая судьба его нового знакомого отчасти зависела именно от Стефана, так что, если ради себя он и пытаться успокоиться бы не стал, то, на этот раз, сознанию просто придется прийти в норму, потому что "хозяин так сказал". В конце концов, мы оба люди.
- Есть немного, -улыбнувшись, бросил он, - Но это еще не все самое интересное, - посмотрев на Рика с высоты своего не самого низкого роста, Стеф отметил про себя, что его и правда не обманули. Родимое пятно, которое показывал парень, было полностью идентично с его и по форме, и по местоположению. Чтобы доказать это и Рику, поляк также поднял левую руку.
- Полагаю, нам теперь с тобой по пути, - с улыбкой заключил он, кивая на пятно, правда, все еще не спеша предлагать заключать связь. Стефан знал, что, чтобы эта самая "красная нить судьбы" проявилась и стала проводником, нужно коснуться родимого пятна другого человека, но, если на разговор Стеф еще умудрился осмелиться, то для того, чтобы связь установилось хотя бы мало-мальски вменяемая, всем придется подождать. Его разум этого попросту не выдержит.
Закрыв за собой дверь и пройдя вглубь гостиной, парень взял с ближайшего стола салфетку и вытер кровь с ладони правой руки. Стараясь сделать это как можно менее заметно, юноша не хотел показаться окончательно безумным перед своей куклой с первых же секунд знакомства. Поэтому, снова глубоко вдохнув, Стефан уселся на один из диванов, еще раз посмотрев на Элрика.
И тут Стеф осознал, что напрочь забыл, как общаться с людьми. Это вызвало у него резкое желание ударить себя по голове. Уж что-что, а это-то как можно умудриться забыть? В любом случае, при всем при этом парень знал другое. За этой комнатой велось наблюдение. И наблюдал не один человек. Несколько. Юноша даже, кажется, мог назвать их всех по именам. В основном, конечно, это были врачи. Все же, нездоров здесь был именно Стефан, и за ним до сих пор требовалось почти что круглосуточное наблюдение. А ведь обещали, мол, "пообщаетесь наедине". Никому здесь нельзя верить, ну.
- Ты давно здесь? - спросил Стеф, опираясь на подлокотник и кладя голову на слабо сжатый кулак, - Можешь спрашивать, если что тебе еще недосказали, постараюсь помочь, - вновь улыбнулся он, но уже не так натянуто, как раньше. Страх, наконец, почти полностью исчез из зеленых глаз, оставив в них лишь небольшой оттенок беспокойства, характерный для людей, присутствующих на действительно важной встрече. А как круто будет, если все пройдет хорошо, подумал парень, вспоминая о захватывающих боях на арене и о прочих практических занятиях, которые проходили на "фабрике кукол", Я просто обязан выложиться на все сто!

Прибывая в заметно улучшившимся расположении духа, Стефан медленно прокручивал в голове все, что знал о "фабрике", готовясь отвечать на заданные вопросы. Сказать честно, об академии Стеф знал несколько больше других ее обитателей, и, в то же время, гораздо меньше, чем все остальные ученики. Объяснить это можно было просто: больничный корпус парень знал гораздо лучше коридоров общежития. Так что все, что касалось даже самых страшных тайн медицинского персонала, было ему известно, а вот банальное расположение комнат своих самых хороших знакомых юноша узнал от силы месяц назад. Таким образом, круг его познаний был неимоверно узок и широк одновременно. Только вот, вряд ли весь этот бесценный багаж знаний ему когда-нибудь пригодится.
Услышав просьбу повторить свою фамилию, Стефан тихо засмеялся. Это было бесспорным номером "один" в топе самых часто задаваемых ему вопросов. Учителя, ученики, просто знакомые - все, кто не имел польскую национальность, впадали в ступор, едва услышав это от Стефа. Но более всего интересно было наблюдать за людьми, которые пытаются прочитать это бессвязное нагромождение "всяких разных букв". Особенно, если смотреть по документам - там все написано на польском, и, в том числе, звук "ę", который читается совершенно не так, как кажется на первый взгляд. Поскольку на родине его фамилия считалась "не такой уж и сложной" и люди, попросту привыкшие произносить длинные слова с огромным количеством стоящих подряд согласных букв, не испытывали особо никаких сложностей с чтением или произношением, но трудности в общении здесь для поляка были чем-то новым и, даже, несколько забавным.
Отсмеявшись, Стефан-таки выполнил просьбу Элрика и повторил тому свою фамилию.
- Ястр-жемб-ски. Написать не проси, это скорее больше напугает, чем что-то разъяснит, - сказал он, взглядом давая понять, что это обычное дело и проблемы со слухом тут не причем.
Следующий же вопрос заставил парня нервно вздрогнуть. Если это до сих пор было так заметно, может ему еще немного отсидеться в палате, а? Просто не очень хотелось выглядеть дерганым. Хотя, о чем это он? "Не очень хотелось" уже не катит, юноша в любом случае так выглядит. Как обещали врачи, избавиться от этого - дело практики. Сидеть, как он обычно это делал, взаперти - самый верный способ оставить паранойю рядом с собой на всю жизнь. Именно поэтому поляка уже выпустили из местной психушки.
Но Рику, пожалуй, этого знать было совсем необязательно.
- Так заметно? - как можно более непринужденно усмехнулся Стефан, опуская взгляд, - Просто плохо спал ночью, не более, - почти честно ответил он. Нет, ну он же плохо спал? Плохо. Более того, он вообще не спал. Но этого собеседнику тоже знать необязательно. Главное, что Стеф не соврал. Ну, почти.
Далее последовал вопрос, который, наверное, волновал Элрика больше всего - наличие в пансионате места для курения. Это снова заставило парня засмеяться. Кажется, всех в этом мире интересует только пара вещей, одинаковая фактически для каждого.
- Официально - только для учителей, - сказал он, смотря в сторону, - А неофициально - есть, и даже не одна, - придав голосу оттенок наигранной секретности бросил Стефан, легко улыбнувшись. Сам он не курил (и да, снова по состоянию здоровья), так что совсем точное количество и месторасположение сказать не мог, но большая часть его друзей занималась этим довольно часто, так что, если надо - они все расскажут и покажут. Умеют же люди расставить приоритеты.
- Как ни странно, но, если подумать, то "кукла и кукловод" - это самое подходящие название для всего того дерьма, что здесь происходит, - сказал он, несколько расслабляясь, и, закинув руки за голову, облокотился на спинку дивана, - В брошюре никто такого и не напишет. Все эти красивые слова только для того, чтобы оставлять занавес приличного и адекватного места. На самом же деле, для таких, как мы - это тюрьма и спасение одновременно, - начал Стефан, поднимая взгляд вверх. Он любил поговорить, даже очень, так что начал настолько, насколько мог, завуалировано и издалека.
Говорил Стеф долго, рассказывая практически все, что знал сам. Некоторые детали либо просто не соответствовали данной теме, а некоторые элементарно бесполезно было описывать - их нужно было именно видеть, такое словами, особенно его, не передать. В конце концов, самым важным для поляка было четко обрисовать то, что их теперь ждет. Не Элрика одного, а именно их. Ибо, как говорится, "пока смерть не разлучит вас".
Вроде бы, его даже слушали.
- Ну, вот такие вот дела, - устало заключил Стефан, оседая на диване устав после собственной активной жестикуляции и эмоциональности. Ну не умел он рассказывать вещи спокойно, просто не умел. К тому же, он давно ни с кем не разговаривал, так что Рику выпала отличная возможность оценить характер собственного кукловода во всей красе. Особенно, когда тот говорил про Королевскую пару. Нет, конечно, парень старался как можно сильнее сдерживать себя, чтобы ни на кого не давить, но, может, что-то и проскользнуло, ибо следить за собой Стефан тоже не умел. Особенно когда "круто!".
- Думаю, ты уже понял, что, если описать все это одной парой слов, то все будет звучать предельно просто: ты влип, - наклонил голову Стефан, смотря в дальнее окно, - Но, вообще, все не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд. Но тебе решать. Главное - воспринимать все эти игры в барби чуть серьезнее, чем просто развлечение, - сказал Стеф, вспоминая, что поначалу воспринял слово "кукла" именно в значении игрушки. Вот уж он тогда не ожидал, что этой самой "игрушкой" окажется живой человек, более того - превосходящий его по всем возможным параметрам. Вообще, парню было жаль Элрика - из всех возможных комбинаций природных пар ему достался именно тот кукловод, с которым будет не только трудно синхронизироваться, но и вести бои, ввиду неразумности последнего. Ну что Стефан мог сказать по этому поводу? Он будет стараться, что уж. Будто Стеф еще раз позволит себе подвести свою пару. Особенно природную.
Прекрасно понимая, что Рику нужно некоторое количество времени для того, чтобы обработать весь тот гигантский объем информации, который выдал ему кукловод, поляк поднял голову и, уставившись в потолок, принял несколько отсутствующий вид. Могло показаться, что он о чем-то думает, но, на самом деле, Стефан просто дремал. Очень удобный способ, чтобы незаметно скоротать время с пользой.

Все так же безучастно смотря на потолок, Стефан вяло и с неохотой прокручивал в голове разнообразные мысли. Дремать не получалось. Да, может, общаться с Элрико оказалось куда проще, чем Стеф вообще себе предполагал, но волнение все равно не отступало. Ведь не все еще кончено. Интересно, как он отреагирует? Размышлял парень, недвижимо развалившись на диване. Юноша успел почувствовать в кукле что-то похожее, может даже родное для себя. Вот только что? Судить пока еще рано, ибо за занавесом вежливости первой встречи никогда точно не скажешь, кто и насколько в этой жизни двинутый. Но, если случится так, что эти двое в чем-то пересекаются именно характерами, то дальнейшую ситуацию поляк представлял себе довольно-таки ясно. Ведь себя самого он еще был в силах не забыть.
Да, он приехал сюда сам, отметил Стефан, вспоминая, что его самого приходилось даже связывать, чтобы внятно объяснить, что с ним вообще происходит. Элрик же был спокоен. Даже слишком спокоен для человека, который попал в незнакомое место. Вывод: кому-то просто "повезло". Хотя, что уж там, все дороги для людей с форменными родимыми пятнами ведут в три места: либо сюда, либо в организацию из "дома напротив", либо сразу в землю. И ведь так и не скажешь, что из этого хуже, так что это "везение" - штука проходная, и не особо важная в будущем, но вначале именно она определяет путь осознания своей будущей жизни: насильственный или не очень.
Вообще, Стеф и не надеялся, что Рик вот так вот возьмет и примет все вышесказанное как норму. Если бы это случилось, парня бы действительно заинтересовало моральное состояние будущего партнера. Все же, для человека, только что явившегося из "того" мира, мира, который он снова увидит еще очень не скоро (если вообще доживет до этого момента), сверх способности были уделом лишь комиксов и разнообразных фильмов. А в реальной жизни нет, это же так глупо. Наверное, поэтому после приезда поляк стал недолюбливать всякую науку еще больше. Ведь все, что ему так старательно пытались втереть в школе, вмиг рассыпалось в пепел, когда он впервые синхронизировался со своей первой куклой. Невозможно, да? Очень смешная шутка. Здесь нет ничего невозможного. Единственные границы - это стены и законы, которые держат внезапно народившихся монстров в узде. А "тот" мир - всего лишь устаревшая картина скучной жизни.
Ведь до приезда сюда Стефану было так скучно.
Из размышлений Стефа вырвал внезапно перекрытый лицом Элрика вид потолка и громкий голос куклы. Йес, я был прав, возликовал поляк, молча смотря прямо в глаза Рика, Зато хоть знаю, что делать.
Спустя небольшое количество времени, парень снова вернулся к своему не так давно начатому занятию - задумчивому метанию по комнате. Не верит, конечно, не верит. Любой нормальный по привычным меркам человек не поверил бы в такое. Особенно, когда вокруг обычно сплошь ложь и обман. Но тут-то мерки были другие, и именно это Стефану предстояло сейчас до Элрика донести.
- Шестое ноября, воскресенье, город N, - ровным и необычайно спокойным для себя голосом отозвался Стеф, опуская голову и глядя на Рика. Взгляд поляка не был пуст. Он был наполнен пониманием. Воспоминания о самом себе заставляли Стефана готовиться к долгому разговору. Возможно, ему даже придется попросить помощи у знакомых, если хоть кто-то из них еще оставался в пансионате. Все же, большая часть из них - состоявшиеся пары, как природные, так и нет, и демонстрация их способностей могла показать, что все здесь делается не под наркотой. Но это был крайний вариант. Все же, с девяноста девяти процентной вероятностью все они разбежались хоть куда, ибо иногда бывали такие дни, когда от стен "фабрики" начинало просто тошнить, и хотелось посуществовать где-нибудь еще, за пределами их пределами. Правда, город N тоже начинал помаленьку надоедать, но этим уже ничего нельзя было поделать. Благо, что у них есть хоть такая возможность.
На следующие вопросы Элрика Стеф только улыбнулся, но ничего не сказал. Парень даже не подозревает, что, если все продет гладко, он собственными руками будет ломать к чертям все известные законы физики, творя теоретически невозможное. Но пускай это будет для него сюрпризом, ведь всего надо в меру.
- Не все в этом мире подчиняется долбаной науке, - выдохнул Стефан и медленно встал с дивана, вновь приподнимая голову, - Вообще, вспоминая себя, скажу, что пока ты не почувствуешь этого сам - даже глазам толком верить не будешь, - бросил он, на мгновение принимая задумчивый вид и медленными шагами направляясь к окну. - Если говорить о доказательствах,.. - он достал из кармана телефон, и, нажав "разблокировать", посмотрел на время и дату, - ... то вживую до завтра ты их не увидишь точно. Боев сегодня нет, - сказал Стеф с полным осознанием того, что "бои" - не то слово, которое можно произносить так непринужденно. Но, чтобы прибавить в сознании Элрика ощущение сумасшедшего дома вокруг него, поляк решил немного попугать парня, используя в действиях и речи вещи характерные для фабрики, и, в то же время, совсем уж странные для мира за границей безымянного города.
- Кстати, о вещественных свидетельствах всего этого великолепия, - чуть помолчав продолжил Стефан, нажимая что-то на телефоне и откладывая тот в сторону, - Лично тебе такого не светит, потому что ты тот еще счастливчик, но парам с разными родимыми пятнами оставляют вот такую вот штуковину, - сказал Стеф, запуская пальцы в длинные розовые волосы, что-то там нащупывая. Едва заметно поморщившись от боли, он понял, что нашел, что хотел, и в этом месте раздвинул длинные пряди.
Под неестественного цвета шевелюрой на голове поляка красовался небольшой, но действительно неприятный на вид шрам. Да, врачи здесь действительно были отменными, без шуток, но вот в плане извлечения чипов это была отдельная история. Все-таки не так уж и часто им приходилось разрывать изначально хорошо устоявшуюся связь у едва живого пациента.
- И нет, это не след от удара. Оно здесь одинаковое у многих, но не у всех, так что это тебе просто как напоминание на будущее. Чуть позже, думаю, поймешь, зачем оно, - бросил Стефан, выпуская пряди и обращая свой взгляд на телефон. Да, то, что надо. Вообще, в тренировочных залах и на арене пансионата строго-настрого было запрещено что-либо снимать, за это давали тех еще люлей, но будто бы администрация может уследить за всеми. Короче говоря, у изворотливого Стефа осталось одно короткое видео с тренировки в общем зале, скинутое ему, страдавшему от невозможности выйти из палаты, одним из близких знакомых. Так, для развлечения и в качестве возможной помощи больному (кстати, оно тоже сыграло свою немалую роль в относительном выздоровлении поляка).
Взяв мобильник, Стефан вновь подошел к Элрику и протянул его последнему.
- На. Я буду рад, если ты сможешь там хоть что-нибудь разобрать. Но пока ничего более существенного у меня нет, - сказал он, наклоняясь чуть ниже и заканчивая уже тише, приложив указательный палец к губам: - Но если что - я этого тебе не показывал. Если прознают - то меня ты больше не увидишь, а тебе оставят вот такой же очаровательный шрамик, - мягко улыбнулся Стеф, выпрямляясь. - Будем считать, что у тебя теперь есть на меня компромат.